Съездили мы тут в отпуск. Ну и шо вам сказать за Одессу? А шо вы-таки про нее уже знаете? Вы думаете, что Жванецкого видели, Утесова слышали, "Ликвидацию" три разА от начала до конца пересмотрели, Бабеля проштудировали и ето усе? Таки я вам честно скажу, хоть и огорчу невероятно, шо ничего вы за Одессу не поняли и не видели, посыпьте голову пеплом. Потому что я вам скажу, это бездна, круча и гигантище невообразимое. Нет, конечно, старик Марк Бернес правильно забацал в свое время на пианине, шо за всю Одессу ничего сказать никак не можно. Но за Пересыпь, и, может быть, за кусочек Слободки, и частичку Лимана я таки скажу. И если сейчас думаете, што Лелик шутит, то таки нет. Шоб я так здоров был, как я шучу. Я конечно не Беня, говорю не так смачно, но я не побоюсь этого слова и спрошу: "Шо вы знаете за Одессу?"
Вот и опять, незаметно, как голубой песец, подкрадываются новогодние торжества. И неизменная предновогодняя развлекуха в виде толп страждущих оподарить ближних своих, закупающих оптом символику грядущего года по торговым комплексам, рынкам и базарам.
Говорят, под Новый год, все всегда сбывается,
даже то, что целый год сбыть не получается.
Если полка от конфет высохших пылится -
ты в подарки их засунь - для лохов сгодится.
Склад распух от лабуды всяческой китайской?
Покупателей ряды ждут, не сомневайся.
Положи любую дрянь в праздничный пакетик
и с прилавка все сметут: взрослые ж как дети.
Это массовый психоз: празднует народ...
Пробки, елки, Дед Мороз: фигле - Новый Год!
Начальную школу я помню плохо. В памяти остались только тускло освещенный класс, деревянные парты, принявшие на себя за долгую жизнь не меньше двадцати слоев черной и темно-коричневой краски, да разноцветная охапка ребячьих пальто, висящих гроздью в нише встроенного шкафа. Учительницу звали Дина Петровна. Это была грузная женщина, страдающая диабетом. Большой живот, одутловатое лицо, пухлые руки. Но держала она нас, первоклашек, в ежовых рукавицах. Естественно, не обходилось без странностей и перегибов.
Смотрю я на сводки с погодных фронтов и удивляюсь. Середина ноября, а в Сочи +23. Люди, блин, в море купаются, загорают, смеются. А у нас все не как у людей!
В этом году отпуск летом накрылся чугунным тазом, потому как полгода надо было отработать на новом месте.
-А че, - говорят знающие товарищи, - до середины октября как раз будет бархатный сезон на черноморском побережье. Тепло, но не жарко, море еще не остыло, народу поменьше, да и цены очень демократичные.
Ага, блин, провокаторы.
В каждом доме есть места, куда практически не ступала нога человека. Всякие чуланчики, антресолечки, кладовочки, чердачки... Чем старше дом, тем таких мест для хранения всяческого хлама в нем больше, хлам разнообразнее, часто перемежается с антиквариатом, приятными воспоминаниями и просто со скелетами, которые по-хорошему надо бы вынести на свалку, но безумно жалко. Потому что в глубине души мы знаем, что стоит только выкинуть что-то из этих вещей, как именно оно нам и понадобится.
Хотел, было, я рассказать про перевозку пианино. Инструмент у нас немецкий, трофейный, довоенного выпуска, тяжеленный - больше трехсот килограмм точно. Но как-то слишком неинтересно все получилось: два мужичка подхватили на ремнях фортепиано, крякнули, и потопали с возгласом:
- Ну что, немец, поехали!
- Ну все, братва! - сказал завгар и шлепнул ладошкой по борту грузовика, - этот последний!
- Крайний, - машинально поправил кладовщик (он у нас из бывших летунов).
- Да ну нафик! - огрызнулся завгар, - В гробу я видал такие авралы! Последний!
Он обошел грузовик и крикнул шоферу:
- Выгоняй!
И потом уже всей бригаде:
- Спасибо, братцы, выручили! Можно по домам!
- Михалыч, - подмигнул завгару бригадир Петрович, - за "спасибо" тебе, конечно, земной поклон до самых пяточек, но вот если бы оно булькало...
График отгрузок летел к чертовой матери. Из четырех, имевшихся в наличии дизельных штабелеров-погрузчиков, уже три штуки один за другим вышли из строя и сейчас беспомощно стояли в ремонтном боксе, окруженные чумазыми слесарями, скучающими без дела грузчиками и даже самим завгаром.
Вместо предисловия.
- Ну что ты за мужик? – протянула моя благоверная, нехотя отрываясь от просмотра рекламы между концертом симфонической музыки и репортажем с выставки художников-минималистов под названием "Большое видится на расстоянии"...
- Ничего себе заявочки! – вспылил я, поправляя собственное седалище на диване. – Лучше звук приглуши...
- А что? – ничуть не смутилась она, - Пиво, вот, не пьешь...
- Не пью, - покорно согласился я, пытаясь дотянуться до пульта, - оно горькое и противное...
- К футболу и вообще к спорту – равнодушен... – продолжала она, размахивая пультом.
- Ну... равнодушен, - пробубнил я, украдкой бросив взгляд на третье полушарие, когда-то мнившее себя прессом... – что хорошего, например, в публичном избиении людей, которое стыдливо именуют боксом.
- С мужиками по рыбалкам не шляешься... – добавила она, перещелкнув на другую программу, где ведущий пространно заговорил про супружескую неверность.
- Я много еще где не шляюсь, что ж из этого делать далеко идущие выводы? – спросил я осторожно.
- Да и вообще, - прищурилась она, ничуть не смутившись, - надо проверить твою ориентацию, а то столько лет живем вместе... мало ли...
- Это – запросто, - засмеялся я, заваливая супругу набок и целуя ее в губы, - проверять – так проверять, раздевайся...
...Диктор продолжал вещать о превратностях быта, разрушивших не одну семейную пару, когда на входной двери замок щелкнул – младшенькая вернулась...
Первым делом надо выбрать... Нет, не гуся.
Сначала надо выбрать духовку подходящего размера, чтоб гусь в нее поместился. Иначе неудобно перед гусем получится, да и перед гостями тоже.
Подробнее ...
- Тыдых-тыдых, тыдых-тыдых, - гремели колеса вагонов по стыкам. - Тыдых-тыдых, тыдых-тыдых...
- Ю-у-у-у, дзынь-дзынь, ю-у-у... - как-бы нехотя прокатывались большие цистерны.
- Цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок - дребезжала железяка на теплушке.
И опять: тыдых-тыдых, тыдых-тыдых, тыдых-тыдых...
- Бу-у-у-у-у-у-у-у-у-у, - это к оркестру вагонов басом присоединился локомотив, предупреждая кого-то о своем приближении.
И опять: ю-у-у-у, дзынь, ю-у-у-у-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш...
Все затихло: даже посуда в буфете, недавно позвякивавшая в такт колесам, замерла в ожидании следующего поезда.
Эпиграф1:
Долго искал, где же на клавиатуре находится кнопка "Создать шедевр". Не нашел. Так что уж не обессудьте.
(из не вошедшего)
- Я молодая поэтесса, но у меня есть одна маленькая проблема:
когда я начинаю читать свои стихи,
все почему-то меня посылают в задницу.
Сегодня я прочту вам свой новый цикл "Из не вошедшего".
Летом отдыхать хорошо. Летом тепло. Можно на море махнуть. Или вот на дачу. Подножный корм опять же. Петрушечка, укропчик, лучок, помидорчики, огурчикисвежепойманные прямо с грядки. Ну или свежестыренные... нет, не так: взятые напрокат у соседа. Ну или колхозное богатство. Грибочки-ягодки, опять же... И не надо ухмыляться! Для меня "маковая соломка" - это всего лишь хлебобулочное изделие. А колеса - это всего лишь запчасть от автомобиля.
Егорыч отворил створку ворот гаража и, не включая верхний свет, медленно подошел к машине. Открыв дверцу, он грузно опустился на водительское сиденье. В ушах шумело. Опершись на руль одной рукой, другой рукой Егорыч подтащил свои негнущиеся гудящие ноги внутрь салона. Покончив с этим непростым делом, он захлопнул дверцу и откинулся в кресле, переводя дух.
В предвкушении поездки машинка вздрогнула, и, коротко рыкнув стартером, замурлыкала. Хозяин все реже и реже навещал ее. Практически все лето она простояла в душном гараже. Вот сейчас он выжмет сцепление и они помчатся по улицам города, свободные как птицы и…
Ай-яй-яй, стыдоба-то какая! Никуда они не поедут: в ее металлических внутренностях заныла неисправность. Гидравлика - отметила она про себя. Вот к чему приводит долгое негуляние…
- Утка - птица глупая, - незлобно ругнулся Петр Егорыч, провожая взглядом дородную тетку, спешащую мимо прилавков по своим кухарским делам. На руке у тетки висела корзина. В корзине, плавно раскачиваясь в такт теткиным шагам, вальяжно ехала утка и время от времени покрякивала, как будто ругалась, мол, осторожнее, не дрова везешь.
-Эт почему это, дядь Петь? - поинтересовался высокий чернявый парень.
- Ну, племяш, чему вас только в школе учат? Ты в каком классе-то уже?
- Осенью в восьмой пойду, - насупился пацан.
- Да ладно тебе, Василь, я пошутил. А утка глупая потому что лезет куда ни попадя. Втемяшится ей в голову, она и прет не сворачивая... Курица - та хотя бы бегает быстро.